Главная – Журналы – Геология и геофизика 2001 номер 5

В журнале Геология и геофизика № 12 за 2000 год была опубликована рецензия В. И. Воробьева на монографию коллектива авторов "Халютинское месторождение барий-стронциевых карбонатитов" (Улан-Удэ, Изд-во БНЦ СО РАН, 1998, 117 с.). В ней рецензент высказывает свое мнение о природе эндогенных карбонатных пород этого месторождения, выражает несогласие с авторами монографии по генезису, дает оценку его практической значимости. Можно только сожалеть, что рецензент, не имея собственных данных, использовал далеко не полную, часто искаженную, а в ряде случаев недостоверную информацию. В качестве иллюстрации этого можно привести следующее: 1) вопреки заявлению рецензента, Е. С. Гольдберг никогда не относил плащеобразные тела карбонатитов к корам выветривания; 2) автор рецензии дезинформировал читателей, написав, что на Халютинском месторождении нет жильных тел карбонатитов, а все что было обнаружено, это не более чем делювиальные свалы, заполнившие линейные формы рельефа, однако мы можем сказать, что жильные тела неоднократно вскрывались в коренном залегании при проходке горных выработок; 3) приведенные данные о содержании стронция в карбонатитах месторождения так же как и высказывание о двухкратной геологической оценке его с отрицательными результатами не соответствуют действительности.
Основные замечания рецензента по монографии сводятся к следующему.
1. Изученные и описанные в монографии породы не являются карбонатитами.
2. Карбонатные породы Халютинского поля нельзя называть рудоносными, а параметры оруденения их таковы, что не заслуживают того внимания, которое им уделено.
3. Рецензент предлагает называть карбонатиты барий-стронциевыми на основании только того, что близкое по смыслу название уже кем-то закреплено за породами Мурунского массива и в том числе в качестве коммерческого.
Каждый исследователь имеет право выбирать для себя генетическую модель, но когда он начинает отвергать другую модель, то обязан представить доказательства. Этого, к сожалению, рецензент не сделал. По существу наша главная "вина" заключается в том, что Халютинское месторождение не вписывается в рамки шаблона под названием "кальцитометрия", предлагаемого рецензентом и с завидным упорством пытающегося его реализовать применительно к различным геологическим обстановкам. При этом самой главной нашей "виной" является то, что в кальцитах Халютинского месторождения оказалось меньше стронция, чем это "положено" для карбонатитов. Вместе с тем, уже показано [1-3], что карбонатиты могут быть связаны со щелочными породами различного состава (от ультраосновных до сиенитовых) и это уже само по себе предполагает вариации содержаний примесных элементов в породообразующих карбонатах. Кроме того известно, что далеко не во всех карбонатитовых массивах (кальцитовых и доломитовых) содержатся повышенные содержания стронция и бария [4].
Рецензенту следовало бы знать, что в соответствии с классификацией магматических пород, согласованной с Международным союзом геологических наук [5], к карбонатитам могут быть отнесены только те породы, которые состоят не менее чем на 50 % из карбонатных минералов и имеют магматическое происхождение. Другие признаки являются только косвенными, помогающими распознаванию карбонатитовой природы пород, но еще не доказывающие их происхождение. Соответственно и рекламируемая рецензентом методика диагностики эндогенных карбонатных пород также может считаться не более чем косвенной, да и то не во всех случаях подтверждающейся.
Эти обстоятельства определили в качестве одной из задач при изучении Халютинского месторождения- обоснование карбонатитовой природы пород. Так как мы не имели результатов термобарогеохимических исследований, то воспользовались оценкой температур по минеральным и изотопным геотермометрам, широко применяющихся при изучении карбонатитов. Это были кальцит-доломитовый, ильменит-магнетитовый минеральные геотермометры и расчеты температуры по соотношению изотопного состава сульфидной и сульфатной серы. Уже предварительные оценки температур (более 500 °C) показали, что это не гидротермальные образования. Реплику рецензента о некорректности использованных методов, без указания в чем собственно выражается эта некорректность- то ли в технологии расчета, то ли в ограничении к применению или в известных рецензенту сведениях о дискредитации этих методов, мы оставляем без обсуждения. Мы проверили эти данные с помощью флогопит-апатитового термометра [6], который показал температуры образования пород в интервале от 600 до 800 °C. Точно также распределение изотопного состава кислорода между магнетитом и кальцитом [7] свидетельствует о далеко не гидротермальных температурах. И, наконец, полученные уже после публикации монографии результаты термобарогеохимических исследований, также отвергают вариант гидротермального образования карбонатных пород месторождения.
Карбонатитовая природа пород подтверждается присутствием таких типоморфных минералов как апатит, флогопит, магнетит и акцессорных- циркона, монацита, пирохлора. Кривые нормированных содержаний РЗЭ, изотопные составы кислорода и углерода в карбонатах и серы в сульфатах подобны кривым РЗЭ и изотопным составам большинства известных карбонатитов из других регионов. И только состав стронция, определенный нами в безрубидиевых минералах (апатит, стронцианит, кальцит, баритоцелестин), несколько обогащен радиогенным изотопом (₈₇Sr/₈₆Sr от 0,70548 до 0,7059) относительно карбонатитов щелочно-ультраосновных и натровых щелочно-основных комплексов. Но это вполне объяснимо связью карбонатитов Халютинского месторождения с породами высокой калиевости. Такие же первичные стронциевые отношения имеют мезозойские щелочные базальтоиды Западного Забайкалья, а также комагматичные карбонатитам шонкиниты и сиениты. Тем не менее все эти данные, приведенные в монографии, не убедили рецензента.
Рецензент принял вариант гидротермального происхождения эндогенных карбонатных пород, предложенный Е. С. Гольдбергом более 10 лет назад, согласно которому эти породы образовались в результате метасоматического замещения известняков. Нами эта модель также оценивалась, но уже с привлечением изотопных анализов кислорода, углерода, стронция, определенных в известняках и карбонатитах, и расчетов баланса компонентов. Имея эти данные, проблема источника для подобных случаев в принципе решается достаточно определенно. Ни по одному из рассчитанных вариантов не просматривается какая-либо роль осадочных известняков в формировании карбонатитов. Об этом же свидетельствует Sm/Nd изотопия [7, 8].
Часть критики Е. И. Воробьева направлена на доказательство того, что Халютинское месторождение, это что-то такое мелкое, которое уже дважды оценивалось и не представляет какого-либо практического интереса. При этом ему противопоставляются карбонатиты Мурунского массива. Не имея достоверной информации, рецензенту не следовало определять значимость Халютинского месторождения, которое числится в группе перспективных объектов федерального значения, а оценка его была включена в федеральную программу 1994-2000 гг. Только отсутствие финансирования не позволило провести здесь детальную разведку. Запасы SrO на месторождении оцениваются от 530 тыс. т [9] до 700 тыс. т [10], в то время как на Мурунском они составляют всего лишь 28 тыс. т [10]. Следует иметь в виду и то, что Мурунское месторождение расположено в труднодоступном неосвоенном районе, в то время как Халютинское-в районе с развитой инфраструктурой. Кроме того, на Халютинском месторождении имеются реальные перспективы прироста запасов за счет обнаружения новых тел. Одно из них было вскрыто в 2000 г. на глубине 100 м. Скважина прошла по карбонатитам более 80 м и, не выйдя из них, была остановлена.
Здесь мы не говорим о геологической значимости его как объекта, на котором можно решить ряд важных петрологических задач, связанных с изучением карбонатитовых расплавов, ассоциирующих со щелочно-основными комплексами повышенной и высокой калиевости.
Возражение рецензента против использования термина барий-стронциевый карбонатит только потому, что похожее (даже не аналогичное) название дано для пород Мурунского массива, которым якобы уже придан статус коммерческого, нам кажется несостоятельным. В практике петрографических исследований считается необходимым применять уточняющие названия для пород (биотитовый гранит, оливиновое габбро). Такие же рекомендации предложены и для карбонатитов [11]. В связи с этим, по меньшей мере, странно выглядит неадекватная реакция рецензента на использование его в приложении к карбонатитам Халютинского месторождения.
Рецензент утверждает о некорректности проведенного сравнения с Мушугайским месторождением. Он посчитал, что мы используем его в качестве эталонного объекта, хотя оно рассматривалось лишь в качестве объекта сравнения. На этом месторождении, так же как и на Халютинском, карбонатиты ассоциируются со щелочно-основными породами повышенной калиевости, здесь также широко распространены сульфаты бария и стронция. Что же касается неприятия рецензентом карбонатитовой природы этого месторождения, то ему следовало бы познакомиться с результатами более поздних исследований и в том числе термобарогеохимических, проведенных в ИГЕМ РАН [12]. В 2000 г. И. А. Андреевой была защищена диссертационная работа по Мушугайскому месторождению, в которой, по данным изучения расплавных включений, доказывается магматическая природа его пород.
Для нас осталось непонятным – с какой целью рецензент обсуждает проблему аркозовых песчаников Халютинского месторождения. В нашей работе мы вообще не касались этого вопроса, да и описаны они были не нами.
Нам бы хотелось считать эту рецензию недоразумением, связанным с недостаточной информированностью автора и с поверхностным знакомством с нашей работой.